Константин Ермолкевич. До главред­ства

Константин Ермолкевич До главред­ства

Новый главред «Кто студента» рассказывает, чем занимался до Школы редакторов и журнала.

Предисловие старого главреда
Константин победил в конкурсе на должность главреда и с 11 июня руководит редакцией. До вступления в должность он успел отредактировать и выпустить два интервью:

Теперь Константин отвечает за регулярность публикаций, соблюдение редполитики и передачу полномочий следующему главреду в сентябре. Я взял у него интервью, чтобы Константин рассказал о себе читателям. Надеюсь, что интервью с новым главредом станет новой традицией. Ваш Сёма Сёмочкин.

Кто ты?

Во-первых, я предприниматель. У меня свой небольшой магазин мебели в Румере на Автозаводской.

Во-вторых, я пишу тексты. Обычно это тексты о компании или для упаковки каких-то продуктов.

В-третьих, я организую фестивали. Самый большой — фестиваль еврейской культуры Shalom Moscow.

В-четвёртых, я организую небольшие эвенты для души: показы, творческие вечера.

Магазин мебели, текст, фестивали — почему так много всего и всё такое разное?

Мне интересны разные области, я разные навыки в себе качаю. Магазин мебели — это для постоянного дохода, чтобы можно было просто жить. Тексты — это моё желание развиваться в профессии.

Мне не нравится статус фрилансера, потому что это постоянная гонка и недоверие между тобой и клиентом. Все ждут, что ты сделаешь какое-то говно, свалишь с деньгами и ничего хорошего от тебя не дождёшься. В этом каждый раз приходится переубеждать. Поэтому в какой-то момент я понял, что надо переставать быть фрилансером, надо прокачать себя и идти выше.

С чего ты начинал карьеру?

Мне помогла еврейская среда, потому что я пришёл и сразу получил работу — пиарщиком. Потом, когда мне было 20, я работал в еврейском музее: водил экскурсии, вёл соцсети. Моя работа с текстом началась здесь. Я понял, что хочу заниматься этим.

Как открыл магазин?

Я открыл его вместе со своей мамой. Мы просто смогли вовремя зайти в Румер: выкупили бизнес у знакомого человека. Первое время было очень тяжело, не понимали, что делать. Налоги и отчёты — это жопа. Заплати торговый сбор, заплати квартальный сбор, заплати за аренду — первое время было тяжело разобраться.

Открывать магазин тяжело, потому что нужно нарабатывать круг поставщиков. Когда ты продаёшь мебель, ты же не производишь её — ты просто закупаешь, даёшь какой-то сервис, коннектишься с аудиторией. И это непросто — найти хорошую мебель, за которую не стыдно. Мы торгуем мебелью из юго-восточной Азии, из каучуковых деревьев, потому что она крутая.

Я на мебели окончательно понял такую фишку, которую уже позже в бюро услышал, — нельзя продавать что-то, если ты в это не веришь. Даже если ты убедишь покупателя, нельзя продавать плохой стул, потому что самому стыдно. Нужно выбирать хороший товар и оказывать хороший сервис.

В моём мебельном магазине

Какую роль выполняешь в магазине?

Иногда я работаю как продавец, потому что нанимать продавца нерентабельно, особенно сейчас. Последние полгода люди очень плохо покупали. Я думаю, это связано с двумя вещами. Первая — все зимой решили покутить. У нас мебель не дешёвая, а среднего сегмента. Вторая — выборы президента: все ждали, что будет. Все знают, что будет, но всё равно ждут, что будет. Сейчас потихоньку начинается какое-то оживление.

Иногда работаю по логистике. Сейчас я доделываю интернет-магазин и беру на себя всю интернет-коммерцию, соцсети.

Сам делаешь сайт?

Да. Сайт нужно было сделать уже давно, но я постоянно стремался. Говно на конструкторе мне было некомфортно делать. Сейчас, вооружившись новыми бирманознаниями, делаю прототип.

Расскажи про копирайтинг. Где берёшь заказы?

Я нахожу заказы на биржах и через знакомых. Лучшие заказы — через знакомых. С бирж у меня идёт тяжело, но когда я себя пересиливаю в плане первого шага и коммуникации, то заказы идут.

Описал услуги барбершопа FIRM

Какой твой самый крутой проект?

Академия Toni&Guy. Это лучшие чуваки, которые учат делать стрижки в России. У них происходят потрясающие вещи, и я горд, что как-то к этому руки приложил. Я переписал абсолютно все тексты про их курсы. У меня есть претензии к их сайту, но я решил не приставать, хотя, наверное, надо было.

А какой фестиваль был самым крутым?

Я не так много их делал — всего три. Есть ещё несколько маленьких, где я какие-то функции по пиару закрывал: поговорить, вытащить информацию, переварить её, сделать в виде постов.

Сам я делаю фестиваль еврейской культуры Shalom Moscow. Это очень дорого, но сейчас мы нашли деньги и готовим третий фестиваль. Дважды мы его делали на Флаконе: арендовали трёхэтажное пространство с другой стороны от Коворкафе. Последний фестиваль собрал 3,5 тысячи гостей.

Почему тебе это интересно?

Во-первых, это классная практика. Интересно собрать программу, подобрать людей. Тема привлекает, потому что это еврейская идентичность. Мне хочется дать людям с корнями возможность посмотреть, что такое эта культура, насколько им интересна эта культура, насколько они с этим солидарны.

Во-вторых, интересно показать эту культуру людям без корней. Показать, что жиды — это не про выпивать воду и делать ещё какие-то страшные вещи, а нормальные люди с нормальными ценностями.

Эти задачи больше социальные, но мне прикольно. Надо понимать, что работа над фестивалем — это два месяца: месяц-полтора подготовки, сам фестиваль и две недели фидбека.

На наш фестиваль еврейской культуры мы пригласили искусствоведа Андрея Боровского, чтобы он показал гостям технику Марка Шагала по оформлению витражей

Музыкальная программа на фестивале. Гости развлекаются

Ты сказал, что это дорого. Как нашёл деньги на фестиваль?

Мы работаем с организациями, которые поддерживают культуру. Я занимаюсь больше идеями и пиаром, а мой партнёр — Женя Сеплярская — занимается реальным фандрайзингом. Неделю назад она как раз написала: «Кость, делаем новый, я договорилась».

Нам помогает организация «Гилель». Хочется сказать, что она всемирная, но она работает в основном в СНГ и США. В большей степени они поддерживают молодёжную культуру. Я там работал когда-то, поэтому нам нетяжело договорится, у них есть запрос.

Сколько стоит организовать такой фестиваль?

Не могу сказать. Я не против, но у меня есть договорённость с партнёром, что мы не разглашаем цену. С одной стороны, это связано с тем, что на людей плохо действуют суммы. Когда они слышат суммы, у них начинаются какие-то сложные калькуляции в голове и это отдаляет от сути. С другой, там есть постоянные внутренние истории по бухгалтерии. Белые, нормальные, но которые не хотелось бы палить: это стоит столько, возьмите столько, сделайте.

Что вы сделали, чтобы привлечь 3,5 тысячи человек?

Это посев в соцсетях, на The Village и Афише. Это большая сарафанная работа через лидеров мнений в стиле «чувак, напиши про нас». Это упаковка спикеров, это правильный дизайн. Плюс мы делали всё аффилированно с Флаконом, поэтому Флакон подключал и свои пиар-мощности.

К началу нашего фестиваля разместили специальные указатели на Флаконе

К следующему фестивалю хочется привлечь уже 6 тысяч гостей. Мы прекрасно знаем, что это возможно и просто надо упаковать контент. Главный принцип абсолютно простой: рассказываешь о себе как можно больше. Люди приходят, наверное, потому что первым фестивалем мы показали, что это не говно. А на второй уже были определённые ожидания.
С подобными фестивалями есть проблема: некоторые делают их очень часто, и у людей начинается отторжение, потому что каждый раз одно и то же. Мы делаем раз в год, и люди от этого не устают.

Ещё одна причина, почему получается набирать людей, — мы используем простые человеческие связи. У нас есть волонтёры, партнёры, люди, которые выступают, люди, которые делают фудкорт, люди, которые нас пиарят.

Организовали фудкорт с фалафбургерами для гостей фестиваля

Перейдём к школе. Как и зачем ты пришёл в бюро?

В 2014 году я узнал, что есть бюро и есть какая-то Школа стажёров. Я тогда подумал, что это интересно, но для дизайнеров, поэтому посмотрю когда-нибудь потом. Позже меня зацепило, когда делали первый набор в Школу редакторов. Тогда я понял, что хочу пойти учиться, но побоялся, потому что там все такие крутые, и опять отложил.

Осознанно начал задумываться о том, чтобы отучиться, три набора назад. Сходил на четырёхдневный курс Ильяхова и Люды, мне прямо очень вкатило.

Ты закончил первую ступень. Как впечатления?

Офигенные. Я сложно представляю, как можно этим не восхищаться и не тащиться от этого.

Как я понимаю, у людей иногда возникает история про «где моя обратная связь?». Мне какие-то неправильные ожидания от школы помогли погасить две вещи: вебинар Ильи Синельникова о правилах школы и книга Джули Дирксен «Искусство обучать». В книге рассказывается, как происходит процесс образования, и есть глава про самообразование. Если тебе не дают правильный ответ, это круто, потому что ты сам разбираешься.

Представь, что к тебе пришёл близкий человек с просьбой: «Костя, я вообще ничего не читал. Посоветуй самые важные книги».

Милорад Павич — «Хазарский словарь».
Многоуровневая книга про поиск знаний. Это, конечно, всё обёрнуто в форму из балканского мистицизма, но в первую очередь я бы порекомендовал её.

Джейсон Фрайд, Дэвид Хенссон — «Remote: офис не обязателен».
Книга очень водянистая, но я для себя усвоил решения определённых сценариев из жизни. Я имею в виду, например, историю про назначение встречи: нужно ехать 30 минут, а если это в кафе, то надо что-то заказать, вокруг какие-то люди будут — какой напряг. Я понял, что можно работать продуктивнее из дома.

Рабочее место дома. Кот и захваченный диван

Роджер Эберт — The Great Movies.
Трёхтомник главного американского кинокритика про то, как делать рецензии. Спустя 30 лет как он всё это написал, все кинокритики используют его форму рецензии. Это ещё и расширяет знания, и развивает вкус.

Mайк Монтейро «Дизайн — это работа».
Книга про ценности: как относиться к миру, к заказчику, к тому, что ты делаешь. Часть этого дублируется в кодексе бюрошника.

Вильям Странк мл. — The Elements of Style.
Очень крутой месседж: то, что вы пишите, можно сделать проще. Эту фишку Ильяхов использует постоянно. В книге на конкретных примерах из англоязычной лексики показывается, как подменяется смысл, засоряется язык и как он, наоборот, очищается.

С какими иллюзиями ты попрощался за последний год?

Собственная важность, излишнее отношение к непогрешимости своей работы. Я понял, что классно получать обратную связь и что не бывает сразу идеальных продуктов.

В любом проекте даже на третьей итерации надо выключать примадонну и позволять людям давать себе советы, если это не критика в стиле «ты говно»

Обязательно надо слушать людей. Может быть, они и не правы, но ты видишь другую точку зрения, ты выходишь из своего капкана мышления. А если ты долго над чем-то работаешь, ты попадаешь в капкан.

Могу ещё сказать про перфекционизм. Перфекционизм — это офигительно, но выпущенный результат — это выпущенный результат. Могут быть разные обстоятельства, разные заказчики с придурью — ты не можешь контролировать всё до конца. Тем не менее нужно быть готовым выпускать какой-то результат.

Как отдыхаешь от работы?

Я маньяк бассейна. У меня ежедневный ритуал: встаю в пять утра и на первом метро еду на соседнюю станцию плавать. Плаваю минут 40−50, потом сижу в хаммаме минут 15−20, потом иду в инфракрасную сауну — вот это самая офигительная, освобождающая, очищающая фигня.

В процессе у тебя есть возможность подумать над всеми проблемами и зажимами. Плюс это такая забота о себе. Я некоторое время работал с психологом, чтобы проще обходить всякие ситуации. Когда ты так с утра занимаешься собой и своим телом, в течение дня у тебя для себя есть универсальный ответ: «Чувак, я уже сегодня о себе позаботился. Давай теперь решать проблемы».